Наша поездка в Усть-Большерецкий район Камчатского края должна была пройти по привычному для нас сценарию. Мы собирались посмотреть на работу рыбаков, обсудить с ними ход путины. Но всё пошло не по плану, когда по дороге к устью реки Большой нам встретились браконьеры. Этого не ждали ни мы, ни они.
Не ждите рекордов
В Усть-Большерецком районе основной промысел лососей открыли 11 июля. Добычей и переработкой красной рыбы занимаются 23 предприятия.
31 июля журналисты газеты «Рыбак Камчатки» приехали на Октябрьскую косу, чтобы своими глазами увидеть ход путины. Сопровождал нас сотрудник Северо-Восточного территориального управления Росрыболовства (СВТУ) Тимофей Булатов. Тимофей работает в этом ведомстве с 2015 года. Начинал специалистом, продолжил государственным, а потом старшим инспектором. Трудился в оперативном отделе. В этом году возглавил отдел контроля, надзора и охраны водных биоресурсов и среды их обитания по Усть-Большерецкому району.
Чётные годы всегда считались урожайными для рыбаков западного побережья, но путина 2024-го не обещает рекордов.
«В нашем районе по прогнозам вылов должен составить порядка 50 тысяч тонн лососей. На сегодня добыли порядка половины этого объёма. Пока основной вклад делает Озерная. На реке Большой промысловая обстановка не радует, подходы рыбы слабые. Если на Озерной уже 17 тысяч тонн поймали, то на Большой – всего лишь 2 700 тонн, а в 2018-м только в одном неводе могло находиться до 2 тысяч тонн. Но выводы делать рано. Основной ход рыбы длится с 24 июля до середины августа. Если год горбушёвый, то рыбаки могут неплохо отработать весь август», – говорит Тимофей Булатов.
Не пойман – не браконьер
Река Большая и её притоки – самая уязвимая акватория из-за её близости к транспортным путям. Сюда едут за лёгкой наживой из Петропавловска, Елизова, Коряк. Стараются попасть на нерестилища. Если в устьях из одной нерки можно добыть порядка 200 граммов икры, то на местах нереста в верховья рек – до 800 граммов. Сейчас скупщики браконьерской икры предлагают по 3 тысячи за килограмм.
Первый случай незаконного лова лососей в Усть-Большерецком районе был зарегистрирован 31 мая. У браконьеров тогда изъяли 255 экземпляров весенней нерки.
«Мы знаем, что браконьеры пытаются заниматься промыслом с апреля. Делают «разминку» на гольце, а потом плавно переходят на нерку, чавычу и другие виды лососей. В прошлом году первое изъятие мы произвели ещё 7 апреля», – продолжает наш собеседник.
На сегодня усть-большерецкий отдел СВТУ передал в полицию для возбуждения уголовных дел шесть административных материалов, а оперативный отдел – два. Один материал, который потянул на «уголовку», составили сами сотрудники полиции.
При этом только в трёх случаях нарушителей взяли с поличным на реке с орудиями лова и рыбой, после чего они дали признательные показания. Остальные случаи – перевозка рыбы и икры без документов.
«Непонятна логика применения федерального закона об охране животного мира. Если у гражданина, который не имеет разрешения на охоту, найдут в машине подстреленного зайца, ему грозит уголовная ответственность. Но выловленную рыбу можно возить без документов, не опасаясь наказания. Ведь можно сказать, что ты её просто нашёл, и этого достаточно. Единственное, что можем сделать в такой ситуации, – изъять транспорт на длительный срок. То есть, выбиваем из-под браконьерского промысла материально-техническую базу», – рассказывает Тимофей.
Жить у воды и не напиться
Штат отдела, который возглавляет Булатов, – 25 человек. Но штат не укомплектован полностью. Людей не хватает. СВТУ решает вопрос, направляя в районы инспекторов, командированных из других территориальных управлений Росрыболовства.
«Они приезжают к началу путины, в этом году начали прибывать 9 июля. Сейчас в Усть-Большерецком районе трудятся наши коллеги из Дагестана, Калининградской, Ленинградской и Мурманской областей», – говорит Тимофей.
В Усть-Большерецком районе – несколько организованных групп браконьеров. Выходят они на промысел, как правило, по ночам. Инспекторы рыбоохраны тоже вынуждены работать в ночные часы. И днём им не до отдыха – надо контролировать рыбаков-любителей.
«На реке Большой порядка десяти крупных турбаз, которые предлагают своим клиентам в том числе рыбалку. А рыболовных участков для любительского лова только три. На двух разрешено использование только удебных орудий лова, на одном – сетных. Считаю, что с учётом туристов нагрузка на реку критическая. Тем более что они ведут лов не всегда честно. Распространённые нарушения – отсутствие путёвки, использование запретных орудий лова.
Всю реку невозможно перекрыть. Утром заходишь в социальные сети, а там уже: «Продам свежую чавычу». Покупают те же рыбаки-любители. Допустим, приобрёл человек путёвку. Потратился, чтобы сюда приехать. Клёва не было, а хочется вернуться домой с уловом. Вот и звонит по объявлению», – говорит Тимофей.
А почему бы инспекторам рыбоохраны самим не звонить по этим объявлениям и не брать продавцов тёпленькими?
«Во-первых, этим должна заниматься полиция. Во-вторых, контрольная закупка мало что даст. Тот, кто приедет продавать рыбу, заявит, что сам её не ловил, а нашёл. Попробуй доказать обратное», – отвечает Тимофей.
Новые времена
Изжить незаконный промысел вряд ли возможно, но его масштаб всё же сокращается.
В конце 1990-х и начале 2000-х река Большая была забита сетями. Тогда здесь промышляло больше ста компаний. Браконьерство было почти узаконено. Фирмы-однодневки заработали тогда огромный капитал на красном золоте Камчатки – икре. Ради этого были выпотрошены и брошены тысячи тонн лосося.
Многое изменил 2008 год. Тогда государство по результатам конкурсов выбрало предприятия, которым предоставило рыболовные участки на 20 лет. Те, кто получил ресурс на такой долгий срок, стали сами наводить на реках порядок. Один из примеров – работа общественных инспекторов ассоциации «Река Большая», созданной рыбопромышленниками.
«Общественные инспекторы много делают для защиты рек. В нашем районе 15 постов рыбоохраны. На каждом должно быть минимум по три человека. За счёт только наших сотрудников я не смог бы их укомплектовать. Общественники закрывают эту брешь. Тем из них, кто себя хорошо показал, мы предлагаем перейти в государственную рыбоохрану», – говорит Тимофей Булатов.
Технический прогресс тоже сыграл свою роль.
«Активно используем беспилотники. Они не снимают с нас работу, но сильно её облегчают. Нам стало проще фиксировать правонарушение, собирать доказательную базу. Раньше инспектор за несколько километров от реки оставлял машину и шёл к воде пешком, чтобы не спугнуть браконьеров. В итоге вымок, устал, потратил время. И не факт, что будет результат. А сейчас поднял в небо беспилотник, осмотрел с высоты территорию. Если есть браконьеры, наводишь на них инспекторскую группу или сам отрабатываешь», – говорит Тимофей.
Неожиданная встреча
Основная часть нашего разговора с Тимофеем Булатовым состоялась в его автомобиле, в котором он нас повёз из Усть-Большерецка к устью реки Большой. План был такой – проехать по Октябрьской косе мимо рыболовных участков, посмотреть, как идут дела у рыбаков.
Но примерно в двух километрах от устья Тимофей вдруг прервал разговор и резко повернул к реке. Тут же из близлежащих кустов выбежали пять парней, которые при виде нашей машины пытались там прятаться. Одного Булатов успел уложить на землю, остальные скрылись. Рядом лежали рыбы, икра, мешки со свежим уловом.
Надев на задержанного наручники, Тимофей оставил его под нашей охраной, а сам поехал искать точку на косе, где брала бы связь, чтобы вызвать полицию. Караулить жулика – занятие не весёлое. Но вскоре из ближайшего рыбацкого стана к нам прибежали две красавицы-лайки, которые помогли нам в охране.
Пока мы стояли на берегу, метрах в ста от нас остановился «Ленд-Крузер». Может, там были сообщники, которые решили оценить обстановку? Нам стало не по себе. К счастью, Тимофей вскоре вернулся.
«А если бы вы были один, пришлось бы оставить браконьера без присмотра?» – спросили мы его.
Ответ был такой: «Да. В этом случае половина рыбы и икры «испарилась» бы, скорее всего».
Так что мы сохранили для государства весь браконьерский улов – 14 штук нерки, 21 штуку кеты, 367 штук горбуши и 14 кг икры. Впрочем, всё это богатство всё равно подлежит уничтожению. Такие у нас законы.
Ожидание полиции заняло немало времени. Когда она прибыла, мы передали им нашего «пленника» и решили возвращаться – впечатлений нам хватило.
«На Октябрьской косе одна дорога. Здесь скрытно подобраться к браконьерам сложно. Тем более у них здесь везде свои посты. Они наблюдают за нами постоянно. Собирают информацию о передвижении наших автомобилей и лодок, о времени отдыха инспекторов. Если бы наша группа выехала из Усть-Большерецка в Октябрьский, им бы уже сообщили. Но, видимо, они не ожидали, что я сегодня вас повезу. Да и связь сегодня на косе барахлит. Они просто не успели среагировать», – поделился с нами Тимофей, когда мы ехали в Усть-Большерецк.
Есть ли у рыбоохраны спутниковые телефоны? Ведь это не дело – бегать в поисках точки доступа, когда нужно вызвать подмогу.
«Спутниковые телефоны есть. Но в первую очередь их получают инспекторы, которые едут на самые отдалённые участки, где нет другой связи. Ассоциация «Река Большая» обещала помочь установить вайфай на наших постах», – говорит Булатов.
В общем, наша командировка пошла не по плану. Но в итоге принесла гораздо больший результат, чем мы могли ожидать. Пусть это будет наш вклад в борьбу с браконьерством…
Как потом нам рассказали, задержанный всё взял на себя, включая ущерб – почти миллион рублей. Для полиции это был лучший вариант.